|
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
jenya:
| Любопытно, что среди грядущих счастливых событий жизни Бродский называет свет и славу: 21-летний поэт мечтал об успехе, признании. |
Автор статьи не заметила выражения "как будто". |
Автор не заметила также, что 'свет' и 'слава', стоящие в том же ряду, что "вдоволь хлеба" (отсылка к чуду умножения хлебов), одни из самых частых в Новом Завете, и, конечно, не относятся лично к поэту и вообще не о том, т.е. не о Нобелевке.
Кстати: "Рождественский романс", по мне, на три головы выше собственно рождественского цикла. Сам цикл (как и почти все переложения Луки и Матфея) всё как-то сбивается на "Бен Гура" или что-то в этом роде. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12541 |
|
|
|
|
По наводке Гандлевского:
Девочка на велосипеде
Что есть и что останется - не знаю.
Как тень мелькает за ее спиной
Стремительной, как вспыхивает солнце
На втулке колеса! Она легка,
Как бабочка, и на лету трепещет
Крахмальный фартук белый - догони! -
И колея в черемушник ныряет,
И воздух, воздух хлещет и пьянит,
А я припал к рулю, верчу педали,
Я догоню ее! Но нет, едва ли…
Как ненасытна жизнь в пятнадцать лет!
Записка в книге, зуд велосипедный -
И целый день томишься и во сне
Куда-то сломя голову несешься.
Она на раме, ты в седле - и прядь
Отбившаяся горячит и дразнит,
А повернется - губы и глаза,
Глаза и губы - и колючий шелест,
Желанья полный - рама и седло -
И пустота!.. О разрешенье плоти -
Так выбивает пробку к потолку
И раздраженно пузырится пена!
А мы, душа, другие знали сны.
Но так давно все было, что едва ли
И было с нами… Юность пронеслась,
И пролетели врозь велосипеды.
Лишь имена Simson и Diamant
Еще тоской черемуховой веют.
Послевоенной, злой… И хорошо!
Все хорошо, что прожито как спето
На выдохе одном! Но чтоб теперь,
Теперь столкнуться на перроне: ты ли! -
И как очнуться: круглое лицо.
Прямая, полногрудая фигура,
Затянутая узким ремешком.
Как дачный саквояж, и зонт японский -
Чужое все! - и только твердый взгляд
Как вызов, да еще сухие губы
Надменные… Зачем, зачем всю жизнь
Я догонял тебя! Теперь я знаю,
Что первая любовь обречена,
Но медлю почему-то… Так однажды
Стоял я у киоска Sех-рогпо,
О принце датском смутно вспоминая,
О поцелуе школьном, о письме:
"Я больше не люблю тебя", - а рядом
Вечерний Копенгаген жил, и негр
Глядел в киноглазок, и кто-то шею
Тянул, чтоб оттеснить его, взглянуть,
Увидеть нечто… Есть у нас секреты,
А тайны нет… Как вздрагивает зонт…
Нелепо говорить, молчать нелепо.
И хорошо, что поезд подошел.
- Звони! - и двери стукнулись резиной…
Не может быть, чтоб я тебя любил.
Я все забыл. Я ничего не помню.
Но отчего же так не по себе.
Как будто в чем виновен!.. Нет, довольно.
Довольно с нас и собственных забот!
И мне они дороже тех кошмарных
Счастливых снов, какие только раз
Сбываются, когда мы не готовы
Для счастья… А она еще летит.
Как бабочка, еще летит, мелькая,
Непойманная, легкая такая…
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
А иногда мне хочется шепнуть
Как на духу, почти неслышно: время -
Убийца, а не лекарь…
Олег Чухонцев, 1974 |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12542 |
|
|
|
|
Моё любимое у Чухонцева:
Зычный гудок, ветер в лицо, грохот колес нарастающий.
Вот и погас красный фонарь – юность, курящий вагон.
Вот и опять вздох тишины веет над ранью светающей,
и на пути с черных ветвей сыплется гомон ворон.
Родина! Свет тусклых полей, омут речной да излучина,
ржавчина крыш, дрожь проводов, рокот быков под мостом, –
кажется, все, что улеглось, талой водой взбаламучено,
всплыло со дна и понеслось, чтоб отстояться потом.
Это весна все подняла, все потопила и вздыбила –
бестолочь дней, мелочь надежд – и показала тщету.
Что ж я стою, оторопев? Или нет лучшего выбора,
чем этот край, где от лугов илом несет за версту?
Гром ли гремит? Гроб ли несут? Грай ли висит над просторами?
Что ворожит над головой неугомонный галдеж?
Что мне шумит, что мне звенит издали рано пред зорями?
За семь веков не оглядеть! Как же за жизнь разберешь?
Но и в тщете благодарю, жизнь, за надежду угрюмую,
за неуспех и за пример зла не держать за душой.
Поезд ли жду или гляжу с насыпи – я уже думаю,
что и меня кто-нибудь ждет, где-то и я не чужой. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12543 |
|
|
|
|
Вчера, в Крещенский сочельник, перед сном, открыл наугад томик Брюсова.
К счастливым
Свершатся сроки: загорится век,
Чей луч блестит на быстрине столетий,
И твердо станет вольный человек
Пред ликом неба на своей планете.
Единый Город скроет шар земной,
Как в чешую, в сверкающие стекла,
Чтоб вечно жить ласкательной весной,
Чтоб листьев зелень осенью не блекла;
Чтоб не было рассветов и ночей,
Но чистый свет, без облаков, без тени;
Чтоб не был мир ни твой, ни мой, ничей,
Но общий дар идущих поколений.
Цари стихий, владыки естества,
Последыши и баловни природы,
Начнут свершать, в веселье торжества,
Как вечный пир, ликующие годы.
Свобода, братство, равенство, все то,
О чем томимся мы, почти без веры,
К чему из нас не припадет никто, —
Те вкусят смело, полностью, сверх меры.
Разоблаченных тайн святой родник
Их упоит в бессонной жажде знанья,
И Красоты осуществленный лик
Насытит их предельные желанья.
И ляжем мы в веках как перегной,
Мы все, кто ищет, верит, страстно дышит,
И этот гимн, в былом пропетый мной,
Я знаю, мир грядущий не услышит.
Мы станем сказкой, бредом, беглым сном,
Порой встающим тягостным кошмаром.
Они придут, как мы еще идем,
За все заплатят им, — мы гибнем даром.
Но что ж! Пусть так! Клони меня, Судьба!
Дышать грядущим гордая услада!
И есть иль нет дороги сквозь гроба,
Я был! я есмь! мне вечности не надо!
1905 г.
Прошло, без малого, 120 лет, но по-прежнему актуально. Ждем-с...
__________________________
Спасение там, где опасность. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12544 |
|
|
|
|
Vova17: Вчера, в Крещенский сочельник, перед сном, открыл наугад томик Брюсова.
К счастливым
Мы станем сказкой, бредом, беглым сном,
Порой встающим тягостным кошмаром.
Они придут, как мы еще идем,
За все заплатят им, — мы гибнем даром.
Но что ж! Пусть так! Клони меня, Судьба!
Дышать грядущим гордая услада!
И есть иль нет дороги сквозь гроба,
Я был! я есмь! мне вечности не надо!
1905 г.
Прошло, без малого, 120 лет, но по-прежнему актуально. Ждем-с... |
Всё так. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12545 |
|
|
|
|
Есть очень много страшного на свете,
Хотя бы сумасшедшие дома,
Хотя бы искалеченные дети,
Иль в города забредшая чума,
Иль деревень пустые закрома,
Но ужасы ты затмеваешь эти —
Проклятье родины моей — тюрьма.
О, как её росли и крепли стены —
В саду времён чудовищный побег,
Какие жертвы призраку измены
Ты приносить решался, человек!..
И нет стекла, чтобы разрезать вены,
Ни бритвы, ни надежды на побег,
Ни веры — для того, кто верит слепо,
Упорствуя судьбе наперекор,
Кто счастлив тем, что за стенами склепа
Родной степной колышется простор,
Скупой водой, сухою коркой хлеба
Он счастлив — не убийца и не вор,
Он верит ласточкам, перечеркнувшим небо,
Оправдывая ложный приговор.
Конечно, страшны вопли дикой боли
Из окон госпиталя — день и ночь.
Конечно, страшны мертвецы на поле,
Их с поля битвы не уносят прочь.
Но ты страшней, безвинная неволя,
Тебя, как смерть, нет силы превозмочь.
А нас ещё ведь спросят — как могли вы
Терпеть такое, как молчать могли?
Как смели немоты удел счастливый
Заранее похитить у земли?..
И даже в смерти нам откажут дети,
И нам ещё придётся быть в ответе.
Мария Петровых, 1938–1942 |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12546 |
|
|
|
|
...
Сильный снег летит с ледяной крупой.
Знать, вовсю разгулялся лихой слепой.
И чего ни коснётся он, то само
превращается на глазах в бельмо.
Хоть приёмник включить, чтоб он песни пел.
А не то тишина и сама — пробел.
А письмо писать, вид бумаги пыл
остужает, как дверь, что прикрыть забыл.
... |
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-12547 |
|
|
|
|
| Eagle_2: Кому интересно, объясняю значение фамилии Абдусатторов - образована от арабского имени Абдусаттар. Абд - начало многих арабских имён, означающее "раб, слуга". Обычно после него ставится один из эпитетов Аллаха ("99 прекрасных имён Аллаха"). Сатта́р означает "прощающий". Вместе это даёт "раб прощающего". Ничего унизительного в этих именах нет: все они сводятся к одному значению - "раб божий". |
Это сообщение напомнило о потрясающем произведении Наума Коржавина, которое для меня является одним из самых любимых не только у этого автора, но и вообще. Не знаю, было ли уже на форуме, но помню что Е.Глейзеров несколько раз цитировал отдельные строки в контексте дискуссий.
ПОСЛЕДНИЙ ЯЗЫЧНИК
(Письмо из VI века в ХХ-й)
________________________________________
Гордость,
мысль,
красота —
все об этом давно отгрустили.
Все креститься привыкли,
всем истина стала ясна…
Я последний язычник
среди христиан Византии.
Я один не привык…
Свою чашу я выпью до дна.
Я для вас ретроград. —
То ль душитель рабов и народа,
То ли в шкуры одетый
дикарь с придунайских равнин…
Чушь!
Рабов не душил я —
от них защищал я свободу.
И не с ними —
со мной
гордость Рима и мудрость Афин.
Но подчищены книги…
И вряд ли уже вам удастся
Уяснить, как мы гибли,
притворства и лжи не терпя,
Чем гордились отцы,
как стыдились, что есть еще рабство,
Как мой прадед-сенатор
скрывал христиан у себя…
А они пожалеют меня?
— Подтолкнут еще малость!
Что жалеть,
если смерть —
не конец, а начало судьбы.
Власть всеобщей любви
напрочь вывела всякую жалость,
А рабы нынче — все.
Только власти достигли рабы.
В рабстве — равенство их,
все — рабы, и никто не в обиде.
Всем
подчищенных истин
доступна равно
простота.
Миром правит Любовь —
и Любовью живут, —
ненавидя.
Коль Христос есть Любовь,
каждый час распиная Христа.
Нет, отнюдь не из тех я,
кто гнал их к арене и плахе,
Кто ревел на трибунах,
у низменной страсти в плену.
Все такие давно
поступили в попы и монахи.
И меня же с амвонов
поносят за эту вину.
Но в ответ я молчу.
Всё равно мы над бездной повисли.
Всё равно мне конец,
всё равно я пощады не жду.
Хоть, последний язычник,
смущаюсь я гордою мыслью,
Что я ближе монахов
к их вечной любви и Христу.
Только я — не они, —
сам себя не предам никогда я,
И пускай я погибну,
но я не завидую им:
То, что вижу я — вижу.
И то, что я знаю — я знаю.
Я последний язычник.
Такой, как Афины и Рим.
Вижу ночь пред собой.
А для всех — еще раннее утро.
Но века — это миг.
Я провижу дороги судьбы:
Всё они превзойдут.
Всё в них будет: и жалость, и мудрость…
Но тогда,
как меня,
их растопчут другие рабы.
За чужие грехи
и чужое отсутствие меры,
Всё опять низводя до себя,
дух свободы кляня:
Против старой Любви,
ради новой немыслимой Веры,
Ради нового рабства…
Тогда вы поймете меня.
Как хотелось мне жить,
хоть о жизни давно отгрустили,
Как я смысла искал,
как я верил в людей до поры…
Я последний язычник
среди христиан Византии.
Я отнюдь не последний,
кто видит,
как гибнут миры. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12548 |
|
|
|
|
| Гандлевский о Бродском (запрещённый в РФ фейсбук), "Сын фотографа". |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12549 |
|
|
|
|
Особенно когда с работы
идя, войдёшь в какой-то сквер,
идёшь и забываешь, что ты
очкарик, физик, инженер,
что жизнь скучна, а не кошмарна,
что полусвет отнюдь не мрак,
и начинаешь из Верхарна
Эмиля что-то просто так
о льдах, о холоде — губами
едва заметно шевеля,
с его заветными словами
своё мешая тра-ля-ля.
...Но это тра-ля-ля, дружище,
порой, как губы ни криви,
дороже жизни, смерти чище,
важнее веры и любви.
Б. Рыжий |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12550 |
|
|
|
|
jenya: Особенно когда с работы
Б. Рыжий |
Бог знает, что себе бормочешь,
Ища пенсне или ключи. |
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-12551 |
|
|
|
|
Март 1966 – неоконченное стихотворение памяти Ахматовой.
1
День кончился, как если бы она
была жива и, сидя у окна,
глядела на садящееся в сосны
светило угасающего дня
и нe хотела зажигать огня,
а вспышки яркие морозной оспы
в стекле превосходили Млечный Путь,
и чай был выпит, и пора уснуть...
День кончился, как делали все дни
ее большой невыносимой жизни,
и солнце село, и в стекле зажглись не
соцветья звезд, но измороси; ни
одна свеча не вспыхнула, и чай
был выпит, и, задремывая в кресле,
ты пробуждался, вздрагивая, если
вдруг половица скрипнет невзначай.
Но то был скрип, не вызванный ничьим
присутствием; приходом ли ночным,
уходом ли. То был обычный скрип
рассохшегося дерева, чей возраст
дает возможность самому
поскрипывать, твердя, что ни к чему
ни те, кто вызвать этот звук могли б,
ни тот, кто мог расслышать этот возглас.
День кончился. И с точки зренья дня
все было вправду кончено. А если
что оставалось — оставалось для
другого дня, как если бы мы влезли,
презрев чистописанье, на поля,
дающие нам право на длинноту,
таща свой чай, закаты, вензеля
оконной рамы, шорохи, дремоту.
2
Она так долго прожила, что дни
теперь при всем своем разнообразье
способны, вероятно, только разве
то повторять, что делали они
при ней.
И. Бродский |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12552 |
|
|
|
|
А.Макаревич
Давайте делать паузы в словах,
Произнося и умолкая снова,
Чтоб лучше отдавалось в головах
Значенье вышесказанного слова.
Давайте делать паузы в словах.
Давайте делать паузы в пути,
Смотреть вокруг внимательно и строго,
Чтобы случайно дважды не пройти
Одной и той неверною дорогой.
Давайте делать паузы в пути.
Давайте делать просто тишину,
Мы слишком любим собственные речи,
И из-за них не слышно никому
Своих друзей на самой близкой встрече,
Давайте делать просто тишину.
И мы увидим в этой тишине
Как далеко мы были друг от друга,
Как думали, что мчимся на коне,
А сами просто бегали по кругу.
А думали что мчимся на коне.
Как верили, что главное придет,
Себя считали кем-то из немногих
И ждали, что вот-вот произойдет
Счастливый поворот твоей дороги.
Судьбы твоей счастливый поворот.
Но век уже как-будто на исходе
И скоро без сомнения пройдет,
А с нами ничего не происходит,
И вряд ли что-нибудь произойдет.
И вряд ли что-нибудь произойдет. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12553 |
|
|
|
|
Но, как звезда через тыщу лет,
ненужная никому,
что не так источает свет,
как поглощает тьму,
следуя дальше, чем тело, взгляд
глаз, уходя вперед,
станет назад посылать подряд
все, что в себя вберет. |
| Под стихотворением «Полдень в комнате» (страница 26) дата указана уже неуверенно, с вопросительным знаком «1974? 75?» Но зато точно названо место написания — «Ann Arbor Plymuth Rd». |
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-12554 |
|
|
|
|
jenya: что не так источает свет,
как поглощает тьму |
|
Это, собственно говоря, Анненский:
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света. |
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-12555 |
|
|
|
|
* * *
Когда настанет расставаться —
Тогда слетает мишура…
Аленушка, запомни братца!
Прощай — ни пуха ни пера!
Я провожать тебя не выйду,
Чтоб не вернулась с полпути.
Аленушка, забудь обиду
И братца старого прости.
Твое ль высокое несчастье,
Моя ль высокая беда?..
Аленушка, не возвращайся,
Не возвращайся никогда.
Д. Самойлов. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12556 |
|
|
|
|
| На странице 68, где напечатано стихотворение “Полярный исследователь” и типографски проставлена дата “22 июля 1978 года”, рукой Иосифа помечено “День рождения М. Б.” |
Полярный исследователь
Все собаки съедены. В дневнике
не осталось чистой страницы. И бисер
слов
покрывает фото супруги, к ее щеке
мушку даты сомнительной приколов.
Дальше – снимок сестры. Он не щадит
сестру:
речь идет о достигнутой широте!
И гангрена, чернея, взбирается по
бедру,
как чулок девицы из варьете.
22 июля 1978 |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12557 |
|
|
|
|
jenya:
мушку даты сомнительной приколов.
|
Из ЖЖ:
| Интересно, а только я ... слышу женский крик "муж, куда ты?" |
| не, точно не один :) я тоже крик слышу |
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-12558 |
|
|
|
|
Даже здесь сомнительный прикол гениален.
Слышен крик Пенелопы, не отпускающей Одиссея на северный полюс. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12559 |
|
|
|
|
Все мое детство прошло под песню, в которой Пенелопа жалобно спрашивала:
Ты куда, Одиссей,
от жены, от детей?
А Одиссей гнусавым басом отвечал:
Шла бы ты домой, Пенелопа!
Эту песню чуть ли не каждый день исполняли в передаче "Опять двадцать пять". Эта передача вообще и эта песня в частности служили мне утром ориентиром во времени: я знал, что раз уж Пенелопа начала уговаривать образумиться своего безрассудного мужа, то мне надо заканчивать завтрак и начинать постепенно собираться в школу. Я думаю, в ту пору "крик жены" слышали одновременно многие граждане СССР. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12560 |
|
|
|
|
Насколько помню миф, Одиссею деваться было некуда. Он было начал симулировать сумасшествие, по примеру Толстого взялся за плуг. Однако, ему в борозду положили новорожденного Телемаха и Одиссей героически предпочел пойти на фронт, чем перехать сына.
Пенелопа, вместо упреков, должна была сказать спасибо своему мужу.
__________________________
Спасение там, где опасность. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12561 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-12562 |
|
|
|
|
| Немудрено, что Пенелопа сочла этот предлог для отъезда недостаточно убедительным. Кстати говоря, я недавно прочел в сборнике французских специалистов по античности, что земледелие отнюдь не считалось греками занятием, недостойным свободного человека. Наоборот, по традиции только оно среди всех ремесел считалось делом по-настоящему почтенным. Так что если человек, даже имеющий достаточно рабов, все-таки брался за плуг, соседи вряд ли его за это осуждали. Скорее, приходили к выводу, что этот человек поистине чтит святые заветы предков. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12563 |
|
|
|
|
| То есть Гомер написал ерунду, но внимательные читатели поняли это только недавно. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12564 |
|
|
|
|
Платон призывал вообще не прислушиваться к мнению поэтов.  Правда, он далеко не сразу пришел к этому выводу, а поначалу и сам не прочь был испытать себя в стихосложении. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12565 |
|
|
|
|
| Pirron: если человек, даже имеющий достаточно рабов, все-таки брался за плуг. |
Цицерон: «Цинцинната пригласили "от плуга в диктаторы"»; "в те времена, когда в консулы избирали прямо от плуга". Отсюда наше "от сохи".
Потом Цинцинната стали немножко путать с Диоклетианом, который садил капусту. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12566 |
|
|
|
|
| VicS: То есть Гомер написал ерунду, но внимательные читатели поняли это только недавно. |
Одиссей симулировал безумие не тем, что пахал, а тем, что сеял не зерно, а соль. Ну и ещё кое-какие странности, но эта основная. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12567 |
|
|
|
|
Георгий Иванов
Мелодия становится цветком,
Он распускается и осыпается,
Он делается ветром и песком,
Летящим на огонь весенним мотыльком,
Ветвями ивы в воду опускается…
Проходит тысяча мгновенных лет
И перевоплощается мелодия
В тяжелый взгляд, в сиянье эполет,
В рейтузы, в ментик, в "Ваше благородие"
В корнета гвардии — о, почему бы нет?..
Туман… Тамань… Пустыня внемлет Богу.
— Как далеко до завтрашнего дня!..
И Лермонтов один выходит на дорогу,
Серебряными шпорами звеня. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12568 |
|
|
|
|
Интересно, о какой мелодии думал Иванов. О мелодии сотворения Мира? Или мелодии души?
Математик может сказать, что это стихотворение - поэтическое описание фрактала.
__________________________
Спасение там, где опасность. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12569 |
|
|
|
|
Георгий Иванов
Я не стал ни лучше и ни хуже.
Под ногами тот же прах земной,
Только расстоянье стало уже
Между вечной музыкой и мной.
Жду, когда исчезнет расстоянье,
Жду, когда исчезнут все слова
И душа провалится в сиянье
Катастрофы или торжества
2
Что ж, поэтом долго ли родиться…
Вот сумей поэтом умереть!
Собственным позором насладиться,
В собственной бессмыслице сгореть!
Разрушая, снова начиная,
Все автоматически губя,
В доказательство, что жизнь иная
Так же безнадежна, как земная,
Так же недоступна для тебя. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12570 |
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| Copyright chesspro.ru 2004-2024 гг. |
|
|
|
