28 июля 1750 года Иоганн Себастьян Бах скончался в Лейпциге. Он был похоронен на кладбище у церкви Святого Иоанна. Из-за отсутствия памятника его могила вскоре была затеряна. В 1894 году останки были найдены и перезахоронены в каменном саркофаге в церкви Святого Иоанна. После разрушения церкви от бомбежек во время Второй мировой войны, его прах был сохранен и перезахоронен в 1949 году в алтаре церкви Святого Фомы.
Around 1802, Beethoven's patron Prince Lichnowsky gave him a quartet of "fine Italian instruments" that were identified at the auction following the composer's death as:
Violins by Joseph Guarneri and Nikolaus Amati
Viola by Vincenzo Ruggeri
Cello by Pietro Guarneri
Dance me to your beauty with a burning violin
Dance me through the panic till I'm gathered safely in
Lift me like an olive branch and be my homeward dove
Dance me to the end of love
Dance me to the end of love
Пианист-виртуоз Пауль Витгенштейн потерял правую руку на войне. Вернувшись домой, он не сдался и продолжил играть. Вскоре он покорил всю Европы и получил признание.
Правильно, армянин Кирилл Демьян. Случилось это в далеком 1829 году в Австро-Венгерской империи.
Кирилл Демьян родился в маленьком городке, который сейчас находится в Румынии и называется Герла, а раньше назывался Арменополис, потому что его основали в 16 веке выходцы из Киликийского королевства.
Кирилл был органным и фортепианным мастером и имел императорскую лицензию неограниченного срока действия на изготовление фортепьяно.
В 1829 году Кирилл и два его сына создали новый музыкальный инструмент - Аккордеон. Изначально на этом самом аккордеоне было всего пять клавиш, каждая из которых воспроизводила один аккорд. Отсюда и название - Аккордеон, т.е. воспроизводящий аккорды.
Как-то известный пианист Лев Оборин спросил американского музыканта Артура Рубинштейна, кого тот считает лучшим пианистом в мире. Рубинштейн долго думал, а потом сказал:
— Горовиц. Да, да, Горовиц сильнее всех.
— Ну, а Рахманинов? — снова спросил Оборин.
Рубинштейн улыбнулся и ответил:
— Нет, нет. Вы говорите о пианистах, а Рахманинов — это… – и он, воздев руки, посмотрел наверх.
Иногда гениальность Рахманинова-пианиста объясняли тем, что он обладал самым большим из всех пианистов охватом клавиш - его пальцы могли сразу охватить 12 белых клавиш! А левой рукой Рахманинов свободно брал аккорд «до ми-бемоль соль до соль». Руки его были действительно большими. Некоторые источники утверждают, что Рахманинов даже попал в книгу рекордов Гиннеса с самым большим из всех пианистов охватом клавиш, но мы подтверждений этому факту не нашли.
Хорошо описала руки Рахманинова его родственница Зоя Прибыткова: «Руки Рахманинова – это прекрасная скульптура. Большие, цвета слоновой кости, линии строгие, чистые, не изуродованные работой. Я видела вблизи руки многих пианистов, и почти у всех многочасовая, ежедневная работа накладывала свой отпечаток, разрушала цельность линий и форму их. У Иосифа Гофмана, например, маленькая короткопалая рука с сильно выступающим мускулом от мизинца к кисти; всегда красная, пальцы узловатые. Перед выходом в артистической Гофман 20-30 минут держал руки в очень горячей воде, чтобы размягчить мускулы. У Александра Ильича Зилотти руки были красивой формы, но с довольно сильно выступающими венами и красноватые. Перед концертом, после нескольких часов разыгрывания он надевал тугие лайковые перчатки, каждый раз обязательно новые, и снимал их перед самым выходом на эстраду. Рахманинов ничего этого не делал, пальцы у него были длинные, красивой формы, немного туповатые на концах…».
О волшебных руках Сергея Рахманинова ходит множество легенд. Во всех его биографиях рассказывается о том, что он любил носить туфли на кнопках. Уже на закате жизни, чтобы композитор не повредил пальцы, эти кнопки заботливо застегивала его супруга. Однажды, разозлённый назойливым фотографом-папарацци, композитор вскинул руки, закрывая лицо от камеры. Но это не спасло Рахманинова – фотография появилась в газетах с подписью «Эти руки стоят миллион долларов».
Из мемуаров Федора Федоровича Шаляпина о последних днях Рахманинова:
"Он пробыл в госпитале три дня. Больше всего его тяготило то, что он не может играть, упражняться. Я попытался вселить в него веру в выздоровление.
— Не в мои годы, Федя, — возразил Рахманинов. — В моем возрасте нельзя прерывать упражнения.
Вдруг, словно позабыв о присутствии гостя, поглядел на свои руки, лежащие поверх одеяла.
— Мои бедные руки… — очень тихо проговорил он и, помолчав, добавил одним дыханием: — Прощайте!"
Filmed at a Christmas Party at the Curtis Institute of Music around 1994, violinists Hilary Hahn and Elita Kang, violist Marylène Gingras Roy, and cellist Glenn Fischbach treat the crowd to an entertaining quartet arrangement!
